Коллектив, которым руководит Мария Смирнова, для Марий Эл – явление уникальное: в регионе больше никто не работает с материалами традиционной русской культуры.
Фольклорное объединение «Царёв город» зародилось в 2007 году. За годы существования состав объединения, конечно, менялся, но костяк оставался неизменным. Приходили художники, учителя, ИТ-специалисты, юристы, музейные работники. Объединяла и до сих пор объединяет всех одна цель – изучать и сохранять русскую народную культуру в Марий Эл, возвращать её в современную жизнь.
Фото реплик этнографических костюмов для выставки «Одежда как прежде», 2022 год.
Почему важно сохранять память и передавать из уст в уста знания о традициях народа? Какие открытия были сделаны в экспедициях? Об этом и не только расскажет Мария Смирнова от первого лица.
Открытие выставки «Кукольны байки» в Музее истории города, 2020 год.
– Дверь в мир фольклора приоткрылась в университете, когда я училась на историко-филологическом факультете. Тогда я не имела представления, что такое традиционная культура и устное народное творчество. На базе вуза был организован ансамбль «Карагод» силами преподавателя, фольклориста-исследователя Татьяны Аркадьевны Золотовой. Именно Татьяна Аркадьевна своим удивительным талантом вдохновила нас на изучение народных традиций и устного народного творчества. Были экспедиции в рамках учебной программы, выступления. После вуза мы понимали, что бросать это дело нельзя, надо двигаться дальше. «Крышу над головой» коллективу дал Музей истории города.
Игровая программа в Республиканском театре кукол. Ориентировочно 2007 год. Как родилось название объединения?
– «Царёв город» – от названия Музея истории города, этот вариант витал в воздухе. Светлана Владимировна Зверева, сейчас – директор Национального музея имени Т. Евсеева, тогда – одна из нас, выходец из «Карагода», помню, сказала нам в шутку: «Если не придумаете название, будем называться “Пупырки”». А нам ничего не приходило на ум. Вот она-то и предложила назвать объединение «Царёв город». И это название стало влиять на нас. Недаром говорят, как корабль назовёшь, так он и поплывёт. После переименования задач у нас стало больше, и связаны они стали с нашим родным краем.
Кто повлиял на формирование фольклорного объединения «Царёв город»?
– В формировании «Царёва города» были определённые встречи с людьми, которые переворачивали наше сознание, после которых мы понимали, на что обращать внимание. После Татьяны Аркадьевны Золотовой, которая сформировала «ядро» нашего объединения, на нас сильно повлияла встреча со Светланой Юрьевной Юкаевой, специалистом из Перми, которая в 2002 году пообщалась и поработала с нами на фестивале в Рощино, под Санкт-Петербургом*.
*Фольклорный фестиваль в Рощино стал важным событием для развития объединения. Тогда ещё в составе «Карагода» они – молодые, горячие – выступили и получили негативный отклик от экспертов.
Экспедиция, 2008 год.– Именно Светлана Юрьевна тогда нас поддержала, успокоила, показала правильное направление деятельности. А после приезжала к нам в Йошкар-Олу и помогала нам. Далее – знакомство с Центром русского фольклора Казани и его директором Александром Константиновичем Смирновым, который согласился с нами поехать в экспедицию, где учил нас работать. В итоге экспедиции стали основой нашей дальнейшей работы.
Концерт коллектива «Как мы жили, не тужили» в Музее истории города, 2012 год.Какие открытия были сделаны в первых экспедициях?
– Так сложилось, что, будучи студенткой, я собирала детский фольклор, а когда мы стали объединением «Царёв город», то начала работать со взрослыми. Моим открытием в экспедициях стали бабушки. Я была потрясена их искренностью, невероятным оптимизмом. Первой экспедицией было с. Косолапово Мари-Турекского района. Нам пели, рассказывали, очень поддерживали и во всём помогали. Оговорюсь, что экспедиции не всегда так гладко проходят. Видимо, тогда сам Бог нас вёл, чтобы мы не перестали этим заниматься. Мы разбивались на группы, чтобы не ходить к бабушкам толпой, но бывали особые случаи, когда мы встречали по-настоящему талантливого исполнителя, и к нему, конечно, нужно было приходить всей экспедицией, всем послушать и посмотреть.
Экспедиция в Уржумский район Кировской области, 2017 год.
После мы, конечно, хлебнули много всякого. Я всегда рассказываю о знаковом моменте, который напоминает мне о том, что нельзя сдаваться. В 2010 году в республике были пожары, небо в дыму, очень сложно шла экспедиция в Сернурском районе, мы устали, люди встречались закрытые. Тогда я себе сказала, что больше не поеду, всё. И вот мы идём пешком в деревню Ерши Сернурского района и находим там бабушек, которые так искренне нам пели, показывали и рассказывали о своей жизни. Именно там нам удалось найти уникальный песенный материал – хороводные песни. В обрядовых песнях, которые всегда – архаика, мы «растворились». Человечность и открытость бабушек потрясла нас.
Чему ещё учишься в экспедициях?– Чтобы человек тебе захотел рассказывать, нужно его разговорить. Мы никогда не опрашиваем по строгому плану, потому что бывали случаи, когда бабушку опрашивали так, что у неё от перенапряжения подскакивало давление, а после она уже никого к себе не пускала. Поэтому важно просто говорить с человеком и научиться чётко работать – не просто слушать, а думать, как дальше задать вопрос, чтобы рассказчик, с одной стороны, забыл, что мы – исследователи, с другой стороны, много важного нам рассказал. Помогает многолетний опыт. Получается, что ты должен сам знать очень много, при этом, когда ты приходишь к бабушке, нужно сделать вид, что ничего не знаешь, чтобы её разговорить, мы в хорошем смысле включаем «дурочек» (улыбается – прим. авт.). Это всё очень скрупулёзная работа.
Учишься в экспедициях лучше понимать характеры, изучаешь менталитет людей. Чем меньше цивилизации в деревне, тем более люди открыты к людям. Действуем через разные формы. Иногда официально приходим к жителям деревни с представителями клубной системы, местным старостой. У нас есть с собой официальные документы. Организуем для жителей мини-концерты, поём для них, чтобы после поговорить по душам. Всё дело в том, что мы поём то, что они ещё помнят, что понимают. Это наши люди.
– Однажды мы пришли к бабушке, ей – 100 лет. Нас пустили, но она ничего не смогла нам рассказать и только обмолвилась парой слов из песни. Мы могли считать, что наша встреча была бесполезной. Но продолжали ходить по этой деревне и опрашивать жителей, периодически интересуясь у других жителей, не помнят ли они такую песню. Ничего не случайно в экспедициях! Позже мы познакомились с женщинами, которые узнали слова той самой песни. Мы с ними просидели несколько часов, пытаясь записать песенный мотив. И нам удалось это сделать! А если бы не зашли на 15 минут к той самой бабушке, то и песня ушла бы в забвение.
Когда пришло понимание, что многое из народных традиций навечно забыто?– Когда стали ездить в экспедиции, серьёзно начали заниматься изучением традиций. Эту работу надо было начинать не в 2007 году, а в начале XX века. В наши края приезжали этнографы из Москвы, Казани, Нижнего Новгорода, но в основном они изучали быт и культуру русских деревень точечно, а местные этнографы занимались в основном марийской культурой. В нашей стране есть более «мощные» территории: Воронежская, Белгородская, Смоленская, Вологодская области, где большой старинный пласт песен, обрядов, костюмов. В марийских краях русские были в основном переселенцами, но всё равно их быт и жизнь заслуживают внимания, интереса. Много есть переплетений с марийской культурой в плане этнографии, хотя русские и марийцы жили обособленно друг от друга, но мы находили примеры, когда деревни были наполовину русскими, наполовину марийскими и жили все очень дружно. Вражды не было.
Участники Царёва города на Всероссийском фестивале русской традиционной культуры «Егорий Хоробрый» в г. Омске, 2013 год.
Утрачены сказки, детский фольклор, не сохранилась мужская культура, одежда русского населения. Нарушилась преемственность поколений. Погибли мужчины, погибли ремёсла. Но сегодня есть в России регионы, где работают энтузиасты, где русская крестьянская культура представлена достойно, например, Вологодская область – исконно русская территория. Мы поддерживаем связь с другими объединениями из Удмуртии, Татарстана, Нижегородской области. Общаемся, делимся опытом.
Всероссийский фестиваль русской традиционной культуры «Высокий берег» в Сарапульском районе Удмуртии, 2023 год.
За 17 лет Вами вся республика исследована?
– Нет, не изучили Звениговский и Параньгинский районы. Дело в том, что они изначально не позиционировались как русские, поэтому мы туда не ездили. А в других районах были по несколько раз. Но даже там, какой пласт ни возьми, нет исследований полноценных, изданий, музейных экспозиций, да и фонда национального нет. Приезжаем в сельский музей и спрашиваем: «Есть ли у вас объекты русской культуры?», а нам отвечают, что не собирали объекты русской культуры. «А зачем она нужна?» – так и говорили. Конечно, это больно было слышать!
Фото реплик этнографических костюмов для выставки «Одежда как прежде», 2022 год.
Когда мы начали заниматься русским костюмом, поняли, что это – провал, потому что костюмов нет, представления о том, как они носились, нет, названий, связанных с терминологией, нет. Районы, где удалось найти предметы русской одежды (сарафаны, рубахи, пояса), – это Моркинский и Юринский. В Юринском районе есть музей в селе Васильевском, который создан трудами замечательных исследователей Любови и Валерия Фроловых. Они 25 лет собирали по крупицам предметы русской традиционной культуры.
В остальных районах – только единичные предметы и обрывочные сведения. Но необходимо не только собрать предметы старины, надо ещё их исследовать, то есть успеть поговорить с теми, кто жил тогда, помнит старинный уклад. Есть районы, в которых мы нашли только сарафан. Что к нему прилагается? Я, например, как выглядят праздничные рубахи Новоторъяльского, Мари-Турекского, Оршанского районов, могу только предположить, опираясь на смежные территории, но это только предположения.
Поэтому даже в музеях при экспонировании русской одежды случаются ошибки. И всё потому, что сохранением и изучением русских традиций на территории республики занимались очень фрагментарно.
Были ли неожиданные открытия за эти годы?– Да, например, в Моркинском районе были найдены русские деревни с костюмным комплексом, который сохранился лучше, чем во всей республике. Это чудо! Там находились когда-то самобытные русские деревни. Сейчас, к сожалению, русское население в этом районе на грани вымирания, поэтому то, что нам удалось записать, – это счастливая случайность. В Моркинский район никто с этнографическими экспедициями не ездил, не знал о русском наследии. А там была своеобразная и сильная традиция.
Спектакль «Дело было в Петровке» на сцене Центра татарской культуры, 2019 год.Всё, что Вы собрали, где-то представлено?
– В открытом доступе нет, но мы активно над этим работаем. Пришло время собранное отдавать. Бог даст – и будет издание по костюмам, мы сейчас работаем над этим.
Кто сегодня в команде объединения?
– В нашей команде – люди разных профессий, которые тяготеют к истокам. У нас и художники, и учителя, много ИТ-специалистов, юристов, музейных работников. Люди разных направлений. Это говорит о том, что традиционная культура – для любого человека, и каждый в ней найдёт себя. Этим она нам и близка. В ней столько глубины, что каждый для себя что-то почерпнёт! И наша работа это подтверждает.
Десятилетие коллектива.Когда и как Ваша команда находит время на экспедиции?
– Раньше, когда у всех было поменьше детей, в экспедиции ездили во время отпуска на основной работе. С 2007 года все экспедиции музейные, официальные. Берём отпуск за свой счёт, стараемся ездить в выходные дни. Многие ребята работают удалённо, поэтому график рабочий им скорректировать проще. Сроки экспедиций – от одного дня до двух недель. Хотя в идеале – месяц, но это очень тяжело! Ты – не дома, твой быт не устроен, бывает, что готовишь на костре. При этом надо продолжать работу, общаться с людьми, собирать данные.
Экспедиция, 2017 год.На всех городских праздниках и в музее Вы – в традиционных нарядах? Кто для Вас их создаёт?
– В фольклорных ансамблях существует правило: вновь прибывший человек обязательно шьёт костюм себе сам. И у нас так и было, поскольку каждый участник должен понять, насколько это сложно и важно! Есть ручная часть, которую на машинке не сделать. Выполняем руками под руководством наставника фольклорного объединения. У кого-то не получается, кто-то легко входит в процесс, имея швейные навыки. Но этот процесс – обязательный.Создаём костюмы не только для себя, но и для выставочного проекта «Одежда как прежде». Здесь представлены реплики костюмных комплексов из 7 районов Республики Марий Эл. Это очень трудоёмкий процесс, где любая мелочь требует серьёзного размышления и исследования.
Например, ткани. Очень трудно найти ткани для костюмов среди российских производителей. Качество и расцветки уступают заграничным. Поэтому мы используем поставки из различных стран мира. Так сложилось, что США, Япония, Корея и Китай делают более русские ткани для традиционных костюмов, чем Россия.
В царской России изготавливались ткани для сарафана мануфактурно. Сейчас посыла от общества нет. Для пошива сарафана, рубашки себе или ребёнку подойдут и Микки Маус, и другие мультяшные персонажи, но для традиционных сарафанов они не подходят. Ткань должна не только подходить по рисунку, но и быть натуральной: от красителя до состава полотна.
Открытие выставочного проекта по русскому костюму «Забытая красота» в Оршанском музее крестьянского труда и быта, 2016 год.Что бы Вы добавили в образ современного человека?
– Я бы разделила одежду на мужскую и женскую. Девушкам больше идут платья и юбки, нежели чем брюки. Раньше одежда показывала статус человека, сейчас этого нет. И это тоже хорошо! Но очень хочется, чтобы было больше уникальной вышивки, плетений, поясов, украшений, чтобы душу вдохнуть в одежду, чтобы было что-то, выполненное своими руками. Я, например, очень люблю платки – гениальное изобретение: может быть и головным убором, и игрушкой, и «согревашкой».
Рождественский вечер в Музее истории города для детей и родителей, 2023 год.Вы работаете со школами, приглашаете молодёжь в музей. Какой отклик?
– Конечно, если качественно подавать материал, отклик очень сильный, мощнейший. На первом этапе это – просто потрясение у людей. Они не знали, что бывают такие песни, такие костюмы, что такое серьёзное отношение к одежде, что они такие духом были сильные. Например, спектакль «Дело было в Петровке». Посмотрели спектакль. Люди 20 минут не встают со своих мест, пишут нам: «Мы не можем встать. Мы не можем понять, что нам делать дальше, куда нам идти, как нам быть». Хотя с художественной стороны спектаклю есть куда расти, мы не профессиональные актёры, но по духу он очень сильный, потому что в нём показан человек традиционной культуры во всём его противоречии. Хотели два раза его показать, а показали восемь, ещё в Казань свозили, потому что люди просили. Народная культура имеет сильные способы воздействия на людей.
Мария, опираясь на Ваш опыт, почему важно сохранить представления о традиционной культуре? Каково её значение для современного человека?
– Традиционная культура подходит для любого человека, каждый в ней пытается вернуться к себе, к себе настоящему. При этом понять её можно только через сопереживание и проживание, так как это – культура соучастия. Нельзя её показывать по телевизору, проводить мастер-классы, чтобы после «повесить на стенку». Необходимо погрузиться в неё, чтобы познать целую систему, которая современному человеку способна дать стержень, держать его.А ещё это – путь к уникальности. В традиционной культуре все были разные. Например, две деревни рядом, и обе непохожи друг на друга. Это замечательно! А когда мы будем все одинаковыми, то это уже тяготеет к миру антиутопии, например, Евгения Замятина.
Что мне нравится в традиционной культуре – это общинность. Дом строили вместе, детей воспитывали вместе. Система помощи существовала в деревне. Раньше деревня не могла пойти праздновать окончание уборки хлеба, пока всё не будет убрано. А если бабушка не может убрать в силу своего возраста или отсутствия помощников, помогали ей жители деревни. Система помощи спасала деревню от всех невзгод. Грустно, что мы сейчас разобщены. А это очень опасное явление! Когда мы разобщены, мы уязвимы в духовном плане, социальном и военном. У традиционной культуры есть чему учиться, в ней есть чем гордиться. Люди были стойкими духом. Современный человек, переживая опыт прошлых поколений, погружаясь в него, способен решить свои внутренние вопросы.
Игры и танцы на Патриаршей площади в рамках акции «Марийское лето», 2024 год.
Если бы сейчас Вам предложили на машине времени переместиться в прошлое или будущее, куда бы Вы отправились?
– Я сама не местная, отец у меня – кадровый офицер, и мы приехали сюда из Москвы. Родом мы с Урала. Так как я здесь живу с шести лет, конечно, Марий Эл – это мой родной дом. Я бы хотела попасть в деревню 30–40 годов XX века на Троицу. Бабушки рассказывали, что улица была битком от народа, можно было даже потеряться. Все пели. Хочу увидеть картинку, как люди идут с гармонями, поют, заходят в гости, пляшут на крестах, то есть на перекрёстках дорог. Деревню живую хочу увидеть, праздничную, шумную, песенную…
Фотосессия коллектива в с. Кучка Оршанского района, 2022 год.Что интересно, раньше будни от праздников очень сильно отличались. У нас сейчас это смазывается. Мы торт можем есть в любое время. Поэтому для нас сейчас праздник не всегда в радость. А там ты только раз в год делаешь этот рождественский пряник, или красишь яйца на Пасху, или рядишься на Святки, ты целый год ждёшь этих событий, волнуешься. Поэтому люди в настоящий праздничный раж впадали. Непередаваемые ощущения, как бабушки рассказывают.
Тянет ли в те края, откуда Вы родом? Были ли мысли уехать обратно?
– Нет, никогда. У меня есть дело, которое сначала было моим хобби, а теперь – служение: ездить в экспедиции, собирать информацию о традициях, быте, обрядах русских людей. Кто ещё этим станет заниматься? Наша главная задача – найти. А сейчас уже мы ищем продолжателей нашего дела. Будут продолжатели – дело будет жить!
Масленица на Кокшаге, 2017 год.
Как стать другом «Царёва города»?
– Надо просто к нам прийти. На Вознесенскую, в Музей истории города. Побывать на наших событиях. В Музее истории города мы собираемся 2 раза в неделю. Человеку не обязательно уметь петь, он может делать что-то руками, шить, например, вести наш сайт, группу в ВК, ездить с нами в экспедиции. Нам всегда нужны помощники в организации больших событий. Таких, как, например, Масленица. Приглашаем к нам всех, потому что мы уверены в своём деле, за нами – исторический пласт. Мы ничего не придумываем, не фантазируем, мы – не писатели и не модельеры. Мы работаем с настоящей культурой, которая всегда найдёт отклик в сердцах людей.
Фотосессия коллектива в с. Кучка Оршанского района, 2022 год.Фото из архива фольклорного объединения «Царёв город».